За двадцать лет после развала Союза, словно по воле волшебной палочки развалился и быт удаленных районов России, которые из обжитых мест превращаются в медвежьи углы с брошенными деревнями. Именно по таким местам Архангельской области и Республики Коми мы отправились в составе шести человек на двух 70-х Toyota Land Cruiser, вдоль рек Пинега и Вашка.

Лейтмотивом этого рассказа могли бы стать рассуждения на тему выживания отдельных групп населения на потерявших государственное значения землях, а общения с местными жителями хватило бы на дипломную работу для факультета социологии. Однако мы ехали не за «деньгами», а за «туманами», значит о них – о «туманах» – далее и пойдет речь.


Часть 1. Цивилизация
Паромы внушают страх. Я столько раз слышал, как любители автопутешествий, прокладывая маршруты своих трипов, пытались избежать это «приключение». То и дело всплывающие подробности «битв» за место под солнцем на переправе делают свое черное дело. Ведь где-то паром – единственная связь с большим миром, а люди остаются людьми со свойственными им слабостями.

Так и наше путешествие по-настоящему началось только у реки Северная Двина в очереди на последний паром на Верхнюю Тойму уходящий в 20.30. На берегу скопилось более десятка автомобилей плюс имеющий приоритет рейсовый автобус. Благодатная среда для выявления персонажей приезжающих позже всех и пытающихся встать на погрузку невзирая на прибывших ранее.


Паром вмещает около пятнадцати автомобилей, если не принимать во внимание едущих с прицепами, грузовики и автобусы. Команда парома вроде и опытная, но не сумела использовать все имеющееся место и после одной неудачной попытки правильно расставить автомобили, бросила один на берегу без переправы.

Наши автомобили во всех населенных пунктах привлекали внимание. Две красные Тойоты на 36-х Симексах, чем не повод обсудить с гостями приспособленность таких вот «тракторов» к местным условиям или попробовать сравнить с преобладающими здесь УАЗами.


Для местных жителей УАЗ уже не тот – слишком много электроники, которую нельзя починить на месте и приходится ехать за тридевять земель или ждать новую деталь. В сторону Ульяновского завода летят гневные флюиды за паркетизацию народного автомобиля и я представляю, что будет в головах людей, когда завод прекратит выпуск Хантера и Буханки, а это вопрос времени.

– Здесь дорога только на Пинегу, – заговаривает с нами один из пассажиров парома.
– Вот и мы туда, – отвечаем. – Отпуск же, дорожки поищем, да красотами полюбуемся.
– Ну, удачи...


Задача минимум – выехать за пределы поселка и найти пригодное для ночевки место на берегу реки. Трава выше капота и быстро темнеет.

Необходимый минимум превращается в непосильную задачу и, после нескольких попыток пробиться к воде, ставим лагерь на краю покошенного поля.

Как оказалось утром, встали почти на краю полузаброшенной деревни, а до воды оставалось еще около 300 метров через протоку и насыпь, по которой сновали к баржам лесовозы. Лес везут не тоннами, а сотнями тонн. Лоскутное одеяло этих земель зарастает березой и сорными кустами навсегда лишаясь хвои.


Дальше поселок Двинской, оттуда на восток и после традиционного для этих мест деревянного моста через реку Пинега, с такими же деревянными ледоломами, уходим на север в направлении, в котором предстоит двигаться несколько дней. Пока под колесами песок и накатанные дорожки, но это пока...

Часть 2. Топливный кризис
Жилые деревни чередуются с брошенными. В жилых еще теплится жизнь. Находим действующие школы, детские сады, но дети здесь чаще «на лето к бабушке», чем постоянные жители. Брошенные дома закрыты на замок и подперты палочками – никого нет, но скоро вернемся. Не вернутся...

Местная электростанция состоит из дизель-генератора в деревянном сарае и цистерны с топливом. Интересуемся, можно ли купить чуть-чуть солярки. На всякий случай. Что будет дальше никому не известно и не хотелось бы рисковать.


Солярки не продали. Здесь с топливом не напряг – катастрофа. Раньше везли на баржах по реке, а теперь раз в год по обещанию или договаривайся с едущим в цивилизацию трактористом.

Километрах в десяти от поселка и заброшенное топливохранилище, обеспечивавшее когда-то и технику лесорубов, и совхозы, и речной транспорт, а сейчас медленно ржавеющее и зарастающее лесом. Рядом ржавеет тот самый катер, который таскал баржи. В период вывоза из этих мест брошенной техники на металлолом – в 90-х годах, их вывезти не смогли, хотя налицо предпринятые попытки.


Встаем на берегу Пинеги. В километре жилой дом с единственным оставшимся поселенцем. Познакомились, поговорили. Весь вечер по лагерю носились то запах костра, то запах сохнущего сена. Вода в конце августа еще теплая и можно помыться. О том, чтобы поплавать речи быть не может – река обмелела.

Головная 73-я теряет масло. Подтеки из трубки сброса давления турбины обнаружили еще вчера и ремонт был отложен до стоянки. Пробуем всеми доступными способами вылечить рану. Неудачно. В принципе, запас масла есть, а потери не столь велики. Возвращаться не хочется и принимаем решение двигаться вперед.


Довольный Абрамыч показывает мне карту: «Смотри, скоро будем в деревне Вадюга». Вадик обреченно вздыхает. Он понимает, что с сегодняшнего дня его жизнь разделилась на до и после, и теперь его все будут звать не иначе как Вадюга.

В самой деревне знака нет. Исторического фото воссоединения Вадика и Вадюги не получается, а за деревней уже нет и наезженной дороги...

Часть 3. Приключения начинаются
Вышли к Илеше. По низкой воде брод перемахнули без приключений. Показалось слишком скучно и в попытке сработать на кадр посадили в песочек Тойоту Абрамыча. За ним, в попытке пробиться к «утопающему» и выдернуть его, садится и наша самоходка. В голове мелькают воспоминания о коварных песках Архангельской области, но уже поздно. Разматываем лебедки.

После брода снова появляется накатанная дорожка и даже оборудованный бетонными плитами брод. Дальше жилой поселок Осяткино. Здесь еще все живое. На центральной площади – некоторое подобие рынка выходного дня.


Пополняем запасы питьевой воды. Недалеко от нас местный ставит на УАЗ новый вакуумник. Разговорились: «Работы нет. Скот держать муторно. Вот так и выживаем». На выезде видим тентованный ГАЗ-69, что для севера редкость. Возможно есть зимний вариант крыши.

Демьяново полностью мертвая деревня. Закрытые дома не тронуты. В полуразрушенных видны следы застольных посиделок охотников и жителей соседних деревень, приезжающих сюда на сенокос.


За Демьяново деревня Хорнема. Людей не видно, но на въезде брошены бревна и стоит знак объезд, мы вняли просьбе и не поехали через деревню. Издалека видно, что у домов лежат поленницы дров, а значит кто-то живет. В сети нашел информацию о посещении деревни, вроде как еле живая и кто-то еще сторожит дома соседей в ожидании их возвращения.

С Северного навстречу прошли два почтовых УАЗа. Интересный момент, когда идут двумя автомобилями, на всякий случай. На Северный нам не надо – в нашем направлении там дороги нет, но к парому подъехали, пообщались с паромщиком и снова вперед.


Оставив за спиной паром на Северный, уходим снова на север. В общем, с этого момента снова накатанная дорожка кончается и впереди только широкая колея недельной давности. Предположительно здесь прошел 157-й ЗиЛ. Один из таких мы видели недалеко в деревне. Может быть это он и ехал.

Все чаще стали появляться засадные места. Все чаще включаем полный привод и понижайку. Некоторые засады с первого раза не поддаются и наша 73-я с упорством KZT пробивает дорогу вперед. Коротышу проще, он идет по нашим следам.

Уже затемно натыкаемся на брод через Шочу. Откатываемся назад и ставим лагерь. Все остальное на завтра.


Прошедшие дожди почти смыли следы грузовика и изрядно подмочили жизнь нам. Спущенного Симекса не хватало для подъема на крутой берег Шочи даже по колее. Трос лебедки с удлинителем едва доставал до ближайшего убогого деревца не державшего вес автомобиля.

Выбрались с трудом. Впереди была Мутокурка и мы еще не знали, что эти несколько километров станут для нас максимумом на сегодняшний день.

Часть 4. БАМ
Выехав к броду у Мутокурки, снова забыли про зловредные местные грунты. Точнее не забыли, а поверили своим глазам и песчаному острову, засыпанному крупными камушками. Нормальная часть суши. Как бы не так...


Не успел Круизер вползти на этот островок, как колеса начали проваливаться и закапываться. В минуту автомобиль засосало в «зыбучие пески» по самые пороги. Более того, один неверный шаг в сторону приводил к тому, что эвакуировать приходилось уже и человека. Проверил на личном опыте, когда с камерой в руке думал: писать видеозавещание или звать на помощь.

Попробовали залебедиться за елку на вершине через два удлинителя. Как итог – порванный трос лебедки и не сдвинувшийся с места автомобиль. Впервые за путешествие расчехлили реечные домкраты и попеременно поднимая зад и перед начали выкладывать гать.

Усугублял ситуацию поток воды, который норовил подмыть застрявший автомобиль, что грозило еще большими трудностями. Пришлось оперативно строить дамбу и перенаправлять потоки. Справились и с этим. Стартовали почти из сухого русла.


Сил уже не оставалось и встали лагерем недалеко от засадного брода на самом берегу. Зато появилось время достать спининги и хоть раз попробовать поймать рыбу. На спининг повезло поймать двух небольших хариусов только мне, а Рома заманил в свои ловушки еще одну рыбешку. Улов был с аппетитом съеден несмотря на скромные размеры.

На этом приключения в Архангельской области закончились и, не доезжая до поселка Кучкас, мы ушли на Коми в сторону Благоево, где намечалась возможность поправить вес наших отощавших топливных баков.


В 1967 году был подписан договор о дружбе между СССР и Болгарией, а чуть позже и договор о совместном предприятии по заготовке леса для Болгарии. Работы по освоению местности начались еще в 1963 году, а первые болгарские рабочие появились лишь в 1968-м. С этого момента начинается история болгар на земле Коми.

Лесозаготовки для нужд Болгарии велись до 1991 года, когда после попытки болгарской делегации подписать новый договор о сотрудничестве в 90-м, СССР пересмотрел взаимоотношения со странами-партнерами по СЭВ. От «болгарского периода» в районе остались довольно хорошие асфальтовые дороги и бетонки, тогда как соседние районы не всегда могут похвастаться даже бетонками. Местная асфальтовая дорога в народе так и называется «БАМ», что означает болгарская автомобильная дорога.


Сам же поселок Благоево ведет свою историю с 1970 года. Население поселка в прошлом превышало 5000 человек и согласно последней описи сократилось почти в три раза. В поселке есть заправка. Найти ее будет проще, если ориентироваться на железнодорожные платформы для погрузки леса.

Часть 5. Затерянный край
Заправившись под завязку, стартовали в сторону поселка Важгорд. К переправе через Вашку доехали уже далеко затемно, но увидев наши прожектора паромщик завел катер и перевез нас на другой берег. Здесь паром работает по своему расписанию и в перерывах паромщик может вообще уйти домой. Нам откровенно повезло, что он был на месте в 11 часов вечера.


Поплутав в темноте по поселку в поисках дороги, дальше попробовали выйти на берег Вашки и встать лагерем. Не вышло. В итоге поставили палатки на дальних покосах у реки Ыа. Нам все рассказывали про постоянные дожди и утром мы в этом убедились, когда увидели наполненное до краев русло.

В направлении Муфтюги начинается «автобан». На вопрос, как вы там проезжаете, местные с тоской отвечают: «Надеемся проскочить». Размытое поле с колеями, в которых застревают даже наши Тойоты на 36-х. Что говорить про стандартные УАЗы.


Летом продукты сюда завозят на тракторе. Мы видели трактор с крытым наполовину прицепом предназначенным для перевозки людей. Когда надо выехать на автомобилях, то собираются несколько человек и пускают перед колонной трактор. Другой альтернативы нет.

Добравшись до Муфтюги, снова пополнили запасы питьевой воды. Поселок живет не благодаря, а вопреки. Как и Важгорд, как и весь этот берег Вашки. Многие дома поддерживаются в хорошем состоянии, на улицах приехавшие на лето дети. Вместо дороги грязное мессиво с настилами тротуаров, но это не мешает им ездить на велосипедах и мотоциклах. В некоторых дворах можно найти и старые легковушки. По зиме здесь дороги лучше и можно ездить между деревнями.


В Чупрово еще даже школа работает и дома покрепче. На въезде столб в виде постового ДПС. Остановились сфотографироваться, а к нам уже подтягиваются любопытные. «А ведь когда-то у нас училось только детей 150 голов, – вспоминает один из местных мужиков. – Совхоз был большой, техники много, а сейчас ничего не осталось, только промысловая охота. Белки уже не осталось. Коров не держим, продавать молоко некуда. Проще купить в магазине молоко, оно и хранится долго».

Спросили, как проехать на Коптюгу и дальше. Мужики развели руками: «Да что вы! Много лет назад была дорога на Архангельскую и зимник был, а теперь и дороги нет, и зимник больше не делают. Там даже на тракторе делать нечего. Попробовали один раз, так чуть трактор не потеряли».


В Коптюге живет несколько человек, но они машины бросают на берегу, где кончается последний кусок дороги, и к себе на моторных лодках по воде. Все... Край...

Часть 6. Возвращение
Ночь простояли на берегу Вашки. На самом краю обрыва. Красота неземная! Кругом нетронутый лес, а от количества ягод разбегаются глаза – черника, костяника и брусника в одном месте. Но надо возвращаться. Время кончается, а еще предстоит искать дорогу назад.

Возвращались через Коми на Ярыгино и Айкино. В темноте пытались найти нужную дорогу. Та, которая казалась главной, через 20 км оказалась без единого следа. Проверять догадку о том, что впереди тупик не стали. Развернулись и поехали объездной. Знаков нет. Спасает только бумажная карта и навигатор.


Пытались найти место для ночевки, но кругом дикий лес и ни единой возможности встать не на дороге. Уже глубокой ночью выбрались из леса к освещенным заборам «зоны строгого режима», за которой начиналась строящаяся дорога с надписью «проезда нет». Отступать некуда. Идем вперед.

Кругом строительная техника. Пробиваемся по песчаным насыпям. Проходим вброд под строящимся мостом. В голове только мысли о том, чтобы эта дорога хоть куда-то нас вывела, а когда навстречу так же пугливо проскочил самый настоящий Гелен, поняли, спасение уже близко.


На «ночевку» встали около 4 часов утра. Уже начинало светать. Вся дорога от «БАМа» до Коряжмы в отвратительном состоянии. Ехать быстро невозможно, лесовозная бетонка поломана, грунтовый накат рядом изобилует ямами. В Коряжму понтонная переправа. Платная. Переправа принадлежит местному ЦБК, на который с двух сторон выстроилась очередь из лесовозов.

На заправке у короткой 70-ки отрывается замок запаски. Полностью снимаем калитку и крепим ее с запаской на багажник. Бампер держался до последнего и сдался уже на асфальте. Позже выяснится, что коротыш начал терять тормоза и за 200 км от Москвы потеряет их почти совсем. Но это будет позже, а мы уходим в сторону Великого Устюга, а значит ложимся на обратный курс.

Домой...